Эти часы мне подарили на день рождения. Не будильник, не «луковицу», а настоящие настенные ходики, только не механические, а на батарейке! Когда пришло время вешать подарок, стен в комнате, как ни странно, оказалось мало. То есть, они все были на месте, просто этого самого места не хватало. С одной стороны – окно, с другой – двери, с третьей – книжные стеллажи… Свободное пространство обнаружилось только над птичьей клеткой. А в клетке жил всеобщий любимец – жако по имени Патрик. Пока вбивали гвоздь, пока вешали ходики, он внимательно наблюдал за всей этой кутерьмой и глубокомысленно молчал.
Только потом, когда мы, утомленные поисками и трудами, сели отдохнуть на диван, Патрик выбрался из клетки. Как бы случайно он потянулся к часам и… быстрым воровским движением сбросил их вниз!
- Да что же это такое?! – всплеснула руками я.
- Упало! – невозмутимо объяснил попугай и, на всякий случай, вернулся в клетку.
Часы, как ни странно, не разбились. Они мерно и вкусно тикали, кружа секундной стрелкой по овальному циферблату. Через час мы к ним так привыкли, как будто они висели здесь целую вечность…
Ночью я проснулась от странных звуков: шуршание и хруст, как будто кто-то грызет сухарь: «Хрусть-хрусть… Хрусть-хрусть…»
- Мышь! – мелькнула мысль, и от ужаса я тут же проснулась. Потому что, во-первых, я боюсь этих серых и хвостатых, а во-вторых, грызли в районе клетки Патрика. В кормушке могло оставаться зерно, и… Я похолодела.
Вскочила с кровати и на негнущихся ногах направилась к клетке – мышь тут же затаилась. Осторожно, дрожащими руками я приподняла накидку, которой накрываем птицу на ночь.
- Испугался! – сообщил мне сонный Патрик.
- Я сама боюсь, - разоткровенничалась я с попугаем. Мышь молчала.
Ничего не обнаружив, я опять прилегла. Но через четверть часа все повторилось вновь: «Хрусть-хрусть… Хрусть-хрусть…».
Расхрабрившись, тихонечко, дабы не вспугнуть серую нахалку, я подошла к клетке. Однако Патрик все равно проснулся и постучал клювом по прутьям, чтобы я не мешала ему спать. Хруст прекратился.
- Так жить нельзя – глубокомысленно произнесла я банальную истину и немного успокоилась. Просто села на кровать и стала ждать.
«Хрусть-хрусть», - осторожно подала признаки жизни мышь и повторила: «Хрусть-хрусть» …
На этот раз я не оплошала и проследила: звук доносился не из клетки, а… гораздо выше. Из часов.
Как? Мышь сидит в ходиках?!
И только включив свет, я поняла, что так подозрительно хрустели сами часы. Видно, в их механизме что-то повредилось при падении, и время от времени они останавливались, конвульсивно дергая секундной стрелкой, и хрипло скрипели: «Хрусть-хрусть… Хрусть-хрусть…»
После ремонта ходики повесили повыше, но Патрик не раз бросал на них странные и многозначительные взгляды. Будто примеривался: сможет поймать время или рано еще?..
8.07.07
